Жена сына пьет постоянно, я вызвал наряд милиций. Так как она скандал устроила, пока я вышел в другую комнату.

Чтобы дети не уехали к бабушке, вызвали наряд милиции из четырех человек

Почему далеко не при каждом разводе родителям удается договориться о главном – не причинять боль своим детям? Ответ на этот вопрос в каждой семье свой.

В семье, о которой пойдет речь, аргументы предоставил пока только отец, который считает, что отношение в нашей стране к разведенным родителям неоднозначное.

Андрюс Загдай из Минского района рассказал Sputnik, почему хочет отменить решение о выплате алиментов на собственных малолетних сыновей.

Обвинения есть, а доказательств нет

У Андрюса два сына – пяти и семи лет. С их матерью он прожил в браке шесть лет.

“В 2021 году мы развелись, но остались жить в двухкомнатной квартире, которую построили совместно. Квартиру разделили через суд, я попросил себе меньшую комнату, которая была детской. Дети остались в этой комнате вместе со мной”, – рассказывает собеседник.

В суд на выплату алиментов его бывшая жена подала еще до развода.

“Прошел год с момента удержания алиментов, и я увидел, что детям из этих денег ничего не приобретается. Они проживают вместе со мной, кушать готовлю я. Жена всегда говорила, что “не умела, не умеет и не собирается учиться готовить”.

Одежду детям покупаю я, на больничные с ними тоже хожу я. На какие-то мероприятия детей вожу я. При этом алименты плачу немаленькие, потому что работаю электромонтером оперативной выездной бригады и получаю хорошую зарплату. И я хотел бы эти деньги тоже тратить на своих детей”, – говорит Андрюс.

© CC0 / pixabay / tunaolger

Почему далеко не всем родителям удается договориться после развода – у каждого свои аргументы

С просьбой отменить алименты он четырежды обращался в суд, но тот отказал.

Андрюс считает, что в удовлетворении исков в его пользу у него шансов мало, потому что все государственные органы, которым уже пришлось принять участие в разрешении проблемы этой семьи, “встают на сторону матери, не смотря ни на какие аргументы”.

“Дважды к нам по вызову приезжала милиция. В декабре 2021 года бывшая супруга попросила соседку вызвать милицию, потому что я якобы ее убиваю, – вспоминает Андрюс череду событий последних двух лет. – Накануне она зачем-то забрала все мои документы, чего не отрицала. А у меня в тот день была назначена встреча с адвокатом, и мне нужен был паспорт.

[attention type=yellow]

Целый день я просил ее вернуть мне документы, не попал к адвокату и вечером, возможно, повышенным тоном спросил у нее, зачем она это сделала. И тут звонок в дверь – и милиция. На меня составили протокол, что я пьяный ее избил”.

[/attention]

Однако в суде не смогли доказать ни то, что он был пьяный, ни то, что нанес побои (документы есть в распоряжении редакции – Sputnik).

“В результате меня обвинили по ст. 9.1 (часть 2) Кодекса РБ об административных правонарушениях, там есть формулировка “умышленное причинение физических или психических страданий”. За нее и зацепились и назначили штраф в пять базовых величин”, – говорит Андрюс.

В следующий раз, когда бывшая жена уже сама вызвала милицию и пыталась обвинить его в том, что он снова ее пьяный избил, суд все-таки признал мужчину виновным в нанесении оскорблений, но, учтя отсутствие каких-либо доказательств, назначил штраф в размере двух базовых величин.

© CC BY 2.0 / Hash Milhan

Ссоры родителей не проходят бесследно для детей

“Я несколько раз обжаловал то решение, дошел до прокуратуры Минской области, которая установила и то, что протокол был составлен неправильно, и то, что доказательная база была несостоятельной.

Прокурор обратился с протестом в Минский областной суд. Но суд, не вызвав ни меня, ни прокурора, вынес отмену протеста. Я обратился в Верховную прокуратуру, и замгенпрокурора Лашин дал мне ответ, что… “нарушений не установлено”.

Замкнутый круг”, – недоумевает собеседник.

Насилие в семье и консервированные помидоры

Андрюс рассказывает, что бывшая супруга обращалась за помощью в одну из общественных организаций, которая защищает от насилия в семье.

“Ее представители приходили даже на суд, во время которого бывшая жена пыталась обвинить меня в том, что я педофил, “заставляю детей спать голыми и даже вроде чуть не сбросил их с какого-то моста”. Представители организации принесли в суд свидетельство о том, что она состоит под их опекой. Других доказательств по обвинению ни у кого не было”, – рассказывает Андрюс.

Больше всего его насторожило то, что мама стала посещать эту организацию вместе с детьми.

“Однажды старший сын стал кричать во сне. Я аккуратно расспросил его. Он рассказал, что мама куда-то их водила, и там их закрывали в комнате. Я предположил, что это было в той общественной организации, но поверил не сразу, мало ли что ребенок может выдумать. Я обратился в школу к педагогу-психологу, и она, побеседовав с сыном, подтвердила мои предположения”, – говорит собеседник.

https://www.youtube.com/watch?v=ixyMwZ45hWI

Позже ребенку понадобилось медикаментозное лечение.

Вследствие того, что отец неоднократно обращался за помощью в разрешении семейных конфликтов в школу, семью поставили на учет в СОП, и координационный совет разработал план мероприятий для устранения причин, приведших к сложившейся ситуации.

Квартиру, где проживают родители с детьми, стала проверять комиссия органов опеки.

“К нам приходили представители администрации школы и детского садика, в который ходит младший сын. По-моему, они проверяли все формально. Они видели, что у детей есть игрушки, одежда, но не уточняли, кто это все покупает. Проверить холодильники мой и бывшей супруги вообще сначала отказывались, но я настоял.

Они открыли ее холодильник, там была банка с консервированными помидорами. На вопрос, почему в холодильнике пусто, она ответила, что еще не успела сходить в магазин.

В моем холодильнике в последний раз, например, был борщ, мясо “по-албански”, котлеты, немного пюре и гречка. Также я в тот день испек детям шарлотку”, – включает Андрюс аудиозапись визита.

Отказаться от детей обязан

В последнее время, по словам собеседника, ситуация стала усугубляться.

“После того, как я несколько раз пытался через суд снять с себя обязанность платить алименты и просил в силу сложившихся обстоятельств взыскать их с бывшей супруги, она подала иск об определении места жительства детей с ней. И это при том, что она живет с ними в одной квартире, и различные службы уже фиксировали то, что дети нуждаются в общении с мамой, но она не уделяет им должного внимания”, – не скрывает удивления собеседник.

На предварительное слушание истица принесла доказательство того, что у нее имеется отдельное место жительство, съемная квартира, для проживания вместе с детьми.

“После этого слушания к нам пришла комиссия из школы, и, несмотря на то, что еще не было ни суда, ни его решения, детей собрали и вывели. У меня как раз тогда гостила моя мать, бабушка, которую дети безумно любят, конечно, они не хотели никуда идти.

Но представители школы объявили, что “в доме тяжелая психологическая обстановка”, затем сказали: “Дети, собираемся и пойдемте с нами”. При этом выводила детей замдиректора школы, не мама. Дети ничего не понимали, только просились остаться, но они маленькие, их несложно увести за руку”, – волнуясь, рассказывает Андрюс.

© Pixabay

Родители доказывают друг другу свою правоту, а дети в этот момент чувствуют себя ненужными

Он не препятствовал комиссии, потому что с ними была мать. Однако в течение последующих двух суток связаться с детьми не смог по телефону. Также ему не открыли дверь на звонок в домофон.

“На второй день я пошел в школу, но увидеть детей мне не дали, сразу предложили пройти к директору, где уже была моя супруга, вся администрация и педагоги-психологи. Они все стали меня убеждать в том, что “я обязан отказаться от детей в пользу матери, потому что я совершаю насилие”. Я попросил предоставить доказательства, но они не смогли”, – рассказывает собеседник.

Через два дня мать с детьми вернулась на прежнее место жительства. Андрюсу удалось установить, что “съемная квартира” оказалась “проходной комнатой”, а договор о сдаче был составлен неправильно.

© Sputnik Марина Серебрякова

После произошедшего Андрюс уехал в гости к другу в деревню вместе с сыновьями, предварительно уведомив об этом их мать.

“Когда сын позвонил ей и сказал, что они хотят уехать с папой, она, конечно, стала ругаться. Но мы поехали все равно, ведь накануне же она забирала детей! В деревне мы прекрасно провели время, вернулись домой к вечеру следующего дня. Дети только успели сесть за стол ужинать – и тут у нашего дома собрался целый “митинг”.

Представители администрации и педагоги-психологи из школы и садика, милиция, все требовали показать им детей. После ужина мы спустились вместе с детьми, и их стали засыпать вопросами вроде: покажите, папа бил вас или нет, может, насиловал, может, еще что! Дети рассказали, что делали в деревне, во что играли, даже перечислили все, что ели, и сказали, что им очень понравилось.

Но им, видимо, не поверили, потому что меня все равно попытались обвинить “в хищении детей”, но не смогли”, – говорит собеседник.

Однако после этой поездки в деревню его пригласили на профилактическую беседу в местный сельсовет.

“Там опять собрались представители администрации школы и садика, психологи, еще были представители здравоохранения, ну и сама администрация сельсовета.

[attention type=red]

Меня снова долго убеждали в том, что я “должен отказаться от детей в пользу матери”.

[/attention]

Еще меня снова пытались в чем-то обвинить, но на этот раз я уже пришел с адвокатом, которая стала задавать присутствующим вопросы по существу обвинений, и снова никто ничего не смог подтвердить”, – делится Андрюс.

Сын плакал и не хотел ехать с чужим человеком

В конце июня, когда он был на работе в другом населенном пункте, ему позвонил старший сын и сообщил, что его отправляют с неизвестным человеком ко второй бабушке, матери бывшей жены.

© CC0 / pixabay / stocksnap

Дети всегда привыкли быть вместе и тяжело переносят разлуку друг с другом

“Примерно год назад был один неприятный инцидент с этой бабушкой, после чего дети не хотели больше к ней ездить. В этот раз сын тоже плакал и говорил, что не хочет ехать, тем более один без брата. Они всегда вместе.

Я стал искать кого-то, чтобы помогли разобраться, в школу не дозвонился, позвонил в милицию и сказал, что по такому адресу ребенка хотят насильно увезти. Через некоторое время мне перезвонили… из школы, сказали, что проверили, никто никого не увозит”, – вспоминает Андрюс.

Сам он приехал с работы через несколько часов и узнал у сына подробности о том, как мама заставляла его ехать с чужим человеком к бабушке.

“Я попросил сына рассказать о произошедшем и в школе, и в ИДН, потому что мама и ударить его успела. Там позже действительно признали, что над ребенком было совершенно моральное насилие”, – рассказывает собеседник.

В то же время он утверждает, что ко второй бабушке, его маме дети просятся и всегда едут с удовольствием. Но когда сам Андрюс недавно решил выполнить просьбу детей, реакция госорганов была совершенно неожиданной.

“Когда мы уезжали, заранее уведомив мать детей, она сама пыталась всячески препятствовать. Младшего сына схватила за руку так, что он вырвался и упал, ударился. Потом она пыталась не отдавать детские вещи. Тут же мне позвонили из садика и стали требовать какое-то заявление с согласием матери.

Мне также стали звонить из милиции и сказали, что “я насильно вывожу детей”, – перечисляет Андрюс череду внезапных препятствий.

Он сам предложил представителям правопорядка приехать и увидеть происходящее. Для проверки… приехал наряд милиции из четырех человек. Также убедиться в законности происходящего пришли заведующая детсадом и представители школы.

“Милиционер спросил у детей, почему они сидят в машине. Те ответили, что “хотят ехать к бабушке Тасе”, и спросили, пустят ли их. Милиционер сразу ответил, что, конечно, они поедут к бабушке.

Потом вопрос у детей уточнила психолог из детсада. Дети и ей ответили, что хотят к бабушке”, – в подтверждение своих слов Андрюс показывает видеосъемку.

[attention type=green]

Мужчина считает такое отношение госорганов к нему предвзятым. В настоящее время он подал в суд встречный иск об определении места жительства детей.

[/attention]

“Я буду бороться за воспитание своих детей, за их физическое и психическое состояние”, – решительно настроен Загдай.

Чего добивается отец, обращаясь в СМИ?

Мать мальчиков отказалась прокомментировать Sputnik сложившуюся ситуацию.

В отделе социальной и воспитательной работы управления образования Минского райисполкома подтвердили, что в отношении детей Андрюса Загдая было принято решение о том, что они находятся в социально опасном положении и предусмотрен ряд мер для устранения причин, приведших к СОП.

“А чего хочет добиться отец, обратившись в СМИ? Есть решение координационного совета, есть решения судов. Он что, хочет сказать, что суд выносит неправомерные решения? Это его позиция, он вам показывает те документы, которые он желает”, – отметила заместитель начальника отдела Татьяна Шандаревская.

Однако на предложение корреспондента показать то, что представитель защиты детей считает нужным, она ответила, что Sputnik “не относится к тем органам, которым мы должны что-то предъявлять и которые могут принять какие-либо решения”.

“В интересах детей, чтобы их родители примирились, а не выставляли свою жизнь на обсуждение общественности”, – сказала Шандаревская, отказавшись от комментариев.

Что говорят в милиции

“Милицию бывшие супруги в течение последних полутора лет вызывали друг на друга неоднократно. В том числе не единожды и герой материала на бывшую жену. Не все факты в итоге подтвердились. Мужчина также препятствовал общению детей с их мамой, когда она пыталась от него съехать. Больше года назад семью поставили на учет в СОП.

Судом назначены соответствующие экспертизы в отношении обоих родителей для того, чтобы определить, с кем дети будут проживать.

В этой ситуации больше всего жаль детей, поэтому будем надеяться, что в июле будет поставлена точка в этом вопросе”, – пояснил в комментарии для Sputnik официальный представитель УВД Миноблисполкома Сергей Чеботарев.

Sputnik продолжит следить за развитием этой ситуации.

Источник: https://sputnik.by/society/20210708/1045118868/Chtoby-deti-ne-uekhali-k-babushke-vyzvali-naryad-militsii-iz-chetyrekh-chelovek.html

Семейные

В прошедшем году сотрудниками Слуцкого РОВД было составлено около 2000 протоколов на семейных скандалистов и дебоширов. Возбуждено 20 уголовных дел в отношении случчан, совершивших преступления в сфере семейно-бытовых отношений. 24 человека понесли административное наказание за умышленное причинение телесных повреждений своим родным и близким.

Такую грустную статистику привёл Дмитрий Шкляревский, начальник отделения профилактики и охраны правопорядка Слуцкого РОВД.

«Семейно-бытовые отношения случчан всё чаще попадают в поле зрения милиции, — отметил в разговоре с корреспондентом „IК“ собеседник.

— Ежедневно до половины всех звонков, поступающих на телефон „102“, — это сообщения о семейных скандалах, драках и бурных выяснениях отношений в быту.

В девяти случаях из десяти домашним скандалам предшествует употребление алкоголя: либо совместное застолье потерпевшего и обидчика, либо когда один из членов семьи пришёл домой пьяным».

Сотрудники милиции, выезжающие на семейные скандалы, должны быть психологами. Им надо быстро разобраться в ситуации, оценить опасность дальнейшего развития событий. «Цели — забрать в камеру, — мы перед собой не ставим. Главное — погасить конфликт, найти компромисс, — говорит Дмитрий Шкляревский. — Поэтому далеко не все выезды на семейные „разборки“ заканчиваются даже составлением протокола.

Семейные ситуации, из-за которых граждане обращаются в милицию, делятся на две категории. Первая: люди звонят в милицию, хотя как такового правонарушения не было. Состоялся всего лишь разговор на повышенных тонах. Поругались и разошлись по комнатам.

Если к моменту приезда милиции конфликт исчерпан, и мы видим, что дальнейшего развития ситуация не получит, всё заканчивается профилактической беседой с обоими — без протоколов и ограничений свободы.Вторая категория обращений серьёзнее. Здесь присутствует и нецензурная брань, и угрозы, и попытка развязать драку.

Сотрудники милиции, как психологи, должны понять, будет ли обстановка накаляться и дальше, перейдут ли угрозы дебошира в действия.

Как правило, в результате таких вызовов виновник скандала уезжает с нами: остыть, и, как минимум, переночевать в изоляторе временного содержания, дабы дело не дошло до тяжёлых последствий».

Девы Марии нашего городка

Как отметил Дмитрий Шкляревский, сегодня на профилактическом учёте в Слуцком РОВД состоит около 300 семейных скандалистов. Их регулярно навещают на дому участковые инспекторы милиции, проводят профилактические беседы. Но, к сожалению, «милиции известны не все семьи, где происходят регулярные скандалы и рукоприкладства. Бывает, что дело заходит слишком далеко».

Чаще всего жертвами семейного насилия становятся представительницы прекрасного пола. Одни случчанки каждый раз вызывают милицию, другие же терпят до последнего, не вынося сор из избы. По словам собеседника, женщины, уважающие себя, не допускают уничижающего отношения к себе. От домашних тиранов чаще всего страдают женщины, занимающие пассивно-подчинённую жизненную позицию.

«Что можно им посоветовать? Дорогие женщины, к сожалению, ничего не изменится и не надо тешить себя иллюзиями, что некогда добрый и покладистый супруг исправится, — говорит Дмитрий Шкляревский.

— Не надо добровольно принуждать себя к страданиям, изображая деву Марию.

Обращайтесь в милицию пока не поздно, пока не произошло непоправимое! Закончите эти опасные отношения и налаживайте свою жизнь с чистого листа!».

Прощают и рискуют

Две трети административных дел, заведённых в отношении домашних мучителей, по данным Дмитрия Шкляревского, заканчивается их прекращением в связи с примирением сторон.
«В сфере семейно-бытовых отношений законодательством предусмотрено, что административная ответственность наступает по требованию потерпевшей стороны.

То же и в обратном порядке — ответственность может заканчиваться по требованию потерпевшей стороны, — говорит собеседник. — Униженная и оскорблённая женщина, например, может отказаться от заявления, и мы здесь ничего не можем поделать. Инициатива — привлечь к ответственности за мучения, — принадлежит только потерпевшей стороне.

Это конечно хорошо, когда семейный инцидент на этом будет исчерпан. Ведь в жизни всякое случается. Хоть и редко, но в моей практике бывало такое, когда семейный скандал случался в первый и последний раз, и больше в поле зрения милиции семья никогда не попадала. Но таких примеров — единицы. Если скандалы и драки происходят второй, третий раз — это уже симптомы, это опасно».

[attention type=yellow]

По словам Дмитрия Шкляревского, ещё одна проблема, которую женщины недопонимают, это необходимость прохождения судебно-медицинской экспертизы после причинения телесных повреждений. «Милые женщины, вы имеете право на примирение с лицом, которое причинило вам побои, но, тем не менее, пройдите экспертизу. Это очень важно.

[/attention]

Не надо проявлять свойственное вам милосердие, потому что безнаказанность, к сожалению, обычно порождает ещё большее зло. Человек поставил синяк, не получил по рукам. Потом будет два, три синяка… Дальше — хуже, — говорит собеседник. — Судебно-медицинская экспертиза снимает вопросы о доказанности правонарушения.

Соседи, родственники не всегда хотят выступать свидетелями избиения, поэтому защитой для вас будет служить освидетельствование судмедэксперта».

Что может сделать милиция

Если три раза в течение года нам приходится выезжать на усмирение семейного дебошира, а потерпевшей стороне уже три раза за год причинялись телесные повреждения, то можно поднимать вопрос о возбуждении таких статей УК РБ, как ст. 153 (нанесение лёгких телесных повреждений, повлёкших за собой кратковременное расстройство здоровья) или ст. 154 (истязание). Вот здесь в качестве доказательной базы и потребуются заключения СМЭ.

Можно инициировать процесс направления дебошира в ЛТП. «Если человек имеет в течение года три действующих правонарушения, совершённых в пьяном виде, можно начинать процесс его оформления в закрытое учреждение, — говорит Дмитрий Шкляревский.

— Кстати, согласно законодательству, теперь совершенно не обязательно, чтобы все три правонарушения были совершены в быту.

Действующими считаются любые три правонарушения — будь то управление транспортным средством в пьяном виде или уличное хулиганство.

И если раньше для отправки в ЛТП человек должен был состоять на учёте у нарколога, то теперь это нам не нужно. И без учёта отправим. Изолировав скандалиста в ЛТП, по крайней мере, на год мы снимаем проблему семейных скандалов в отдельно взятой семье.

Кстати, иногда уже сам факт начала процесса оформления в ЛТП играет положительную роль. Лично из моей практики могу привести пример. Выезжали к скандалисту по три раза на день: буянил, гонял супругу. Начали оформлять в ЛТП.

Ему это так не понравилось, что за последние три года не было ни одного вызова, бросил пить, закодировался».

КСТАТИ. В 2010 году 39 случчан было направлено в ЛТП, в 2009 году — 34 человека.

Жанна Авдеева

КОНФЛИКТ ИСЧЕРПАН. Если прибывшие на семейный скандал сотрудники милиции видят, что конфликт будет развиваться и дальше, а угрозы дебошира могут перейти в действия, скандалиста доставляют в отдел: остыть и, как минимум, переночевать в изоляторе.

Источник: https://kurjer.info/2011/01/12/semejnye-cennosti-skandaly-draki-kriminal/

«Судья сказала „освободить“ — и не поняли даже конвоиры». Артема судили за убийство отца-тирана — и отпустили

Свое совершеннолетие Артем Ершов встречал в клетке суда Каменецкого района. В тот день, 14 июля, по его уголовному делу шли прения. Обвинение суровое — убийство отца. Процесс близился к завершению.

Прокурор запросил для парня минимальные 6 лет воспитательной колонии, адвокат настаивала на «условке», мама плакала и просила наказать сына помягче, бабушка — мама убитого, которая была потерпевшей по делу, — молила суд о снисхождении.

Артем готовился выступить со своим последним словом и вернуться в брестское СИЗО ждать приговора… Но судья неожиданно для всех возобновила судебное следствие и стала подробно расспрашивать парня о его состоянии в момент убийства отца.

Час спустя она приняла решение отправить Артема на повторную психолого-психиатрическую экспертизу. «Это был лучший подарок на день рождения», — скажет почти три месяца спустя Артем, сидя на стульчике у окна в квартире матери.

Вторник, 6 октября, — пятый день свободы Артема. На прошлой неделе 18-летний парень вернулся домой после семи месяцев в СИЗО.

Там его держали по обвинению в убийстве отца, который регулярно выпивал, дебоширил, ругался матом, бил мальчика и его маму.

По данным следствия, 26 февраля Артем несколько раз ударил топором по голове своего отца. Мужчина еще какое-то время жил — он умер в больнице 10 апреля.

[attention type=red]

Повторная психолого-психиатрическая экспертиза установила, что в момент убийства Артем находился в состоянии аффекта и не мог в полной мере сознавать значение своих действий.

[/attention]

2 октября суд Каменецкого района освободил юношу от уголовной ответственности и прекратил производство по делу. Артема отпустили в зале суда. Из клетки он попал прямо в объятия мамы и бабушки.

К вечеру они вернулись на рейсовом автобусе в родное Высокое.

Артем с мамой Натальей

Квартира Ершовых — в стареньком одноэтажном доме в двух минутах ходьбы от центрального парка. Здание строили еще в начале прошлого века. К “Дожинкам-2021” его подремонтировали. Упор строители сделали на фасад, чтобы с трассы аутентика не так бросалась в глаза. Даже дымовые трубы покрасили только с трех сторон. Четвертую — ту, что выходит во двор — не тронули.

https://www.youtube.com/watch?v=bnLRFArPlw0

Мама Артема Наталья встречает на парковке возле моста и дворами ведет в гости. Заходим за забор, минуем соседские огороды, ныряем в подъезд. Квартира Ершовых по коридору прямо.

— Не пугайтесь. У нас ремонт, — извиняется Наталья за беспорядок и приглашает в зал.

Во дворе дома соседи собрали с огорода урожай

Потолок в зале уже обновили, рассказывает хозяйка. Оставили только старую люстру — ту самую, вокруг которой пьяный отец Артема периодически закручивал веревки, инсценируя свои самоубийства. Мама с сыном в такие моменты уходили из дома, чтобы его не провоцировать. Об этом периоде своей жизни они стараются не вспоминать.

Артем выходит из спальни, здоровается, улыбается, поднимает с пола черного котенка по кличке Кокс и садится на табуретку возле окна.

— Как ты?

— Нормально уже… Более-менее.

Убить отца Артем решил 25 февраля. В тот день Валерий, как всегда, пришел домой пьяный. Артем с мамой в то время уже спали. Отец ворвался в их комнату около 22.00, включил свет, проорал «подъем!» и начал скандалить.

— Я понял, что либо его [убью], либо себя, — рассказал Артем.

На следующий день отец опять пришел домой пьяный. На часах было около 18.00. Поводом для очередного скандала стало то, что Наталья и Артем не убрали вовремя следы ночной попойки Валерия.

— Около часа отец орал на мать. Я сидел в спальне в наушниках, смотрел сериал по мобильному. Когда он закончил, я вышел из комнаты и посмотрел на него. Он спал на диване, — рассказал обвиняемый.

По словам Артема, он посмотрел на спящего отца — и на него нахлынуло чувство страха. Парень ушел на кухню, взял нож. Лезвие было тупым, и Артем пошел в сарай.

Там он взял топор, вернулся в квартиру и нанес несколько ударов Валерию по голове. После этого парень пришел к маме и спокойным голосом сказал: «Все, я убил его». Наталья вызвала скорую, а сын позвонил в милицию.

Приезда наряда Артем ждал во дворе. В суде он признал свою вину в полном объеме.

— Я раскаиваюсь, — сухо ответил на вопрос гособвинителя Егора Кронды в суде Артем.

«Картошка в СИЗО надоела. Даже индийцу. Он говорил: „No potatoes!“»

На условия в брестском СИЗО парень не жалуется. Сначала Артем сидел в небольшой камере с унитазом и душем. Количество сокамерников постоянно менялось. Максимум там с ним сидели два человека.

— Когда первый раз попал в камеру, было страшновато. Но зашел, все нормально, люди как люди. Мне объяснили, как правильно «вселяться». Нужно зайти, поздороваться, назвать свое имя и статью.

Потом закидываешь матрас на любую свободную кровать — и всё. Сокамерники объясняли правила: как и что делать. Для меня самым непривычным было общение на “ты”.

Если, например, есть в камере дедушка 80-летний, то и к нему нужно на «ты» обращаться, — объясняет Артем.

Артем с котенком Коксом [attention type=green]

Когда Артему исполнилось 18 лет, его перевели в комнату попросторнее и «без удобств». Сокамерники в основном проходили по наркотическим статьям.

[/attention]

— Он мне в письмах писал, что даже немного попрактиковался в английском языке, — рассказывает мама.

— Да. Там у нас был индиец. Приехал сюда с наркотиками и попал в СИЗО. По-английски разговаривал. Мы с ним иногда общались. А так книги читал. Там больше делать нечего: либо разговаривать, либо читать. Я читал романы французские, детективы, фантастику. Все из тюремной библиотеки.

Там выбор большой. Пишешь заявление, утром на обходе его отдаешь, и потом приходит библиотекарь. Забирает через окошко старые книги и выдает новые. Столько исторических книг о Франции прочитал, что если бы все наизусть учил, то мог бы историю страны рассказать.

Был и Дюма: «Две Дианы», «Три мушкетера».

— Писал, что историю французских королей будет знать лучше, чем историю Беларуси, — смеется Наталья.

Время в СИЗО Артем коротал не только за разговорами и чтением. Иногда играл с сокамерниками в шахматы, нарды или пел шепотом песни. Тексты ему присылала в письмах мама.

— Он мне говорил, какие песни хочет вспомнить или выучить, я переписывала текст и он распевал потихонечку, — объясняет Наталья.

— А какие песни?

— Группы «Король и шут», — отвечает Артем.

— А они разве не распались после смерти «Горшка»?

— Ну и что? Музыка вечная.

— Я однажды на работе сидела и переписывала песню, — вспоминает Наталья, — не помню уже какую. Там пара строчек меня зацепила — и как раз зашли мужчины лет 30. Я им зачитываю эти две строчки и говорю: «Ну объясните мне смысл». А они с ходу: «О! Король и шут!». Так что они все еще популярные.

— Со мной сидел несовершеннолетний. Я ему рассказываю, что слушаю «Король и шут». Он говорит: «Мой батя их тоже слушает». Спрашиваю, а сколько отцу лет. Отвечает: «55». Подумал тогда, что мне 17, а у меня музыкальный вкус, как у 55-летнего.

— Мама какую-нибудь песню «Короля и шута» выучила?

— Нет. Я все-таки не любитель такого… Я больше по «Агате Кристи», — смеется Наталья.

— Пострадавшая здесь не я. Пострадавший — мой внук, — плакала в суде бабушка Артема Владимира Евгеньевна. — 18 лет терпеть эти издевательства. У меня сын за год 1−2 раза был. А внук каждый день приходил.

(…) Я два года собирала деньги на котел по копейкам, а сын влез в какую-то аферу, какой-то кредит на него повесили, и с него через суд стали требовать деньги. Мне как раз на котел уже хватало, я открываю [тайник, где хранились деньги], а там пусто.

Пришел Артем, сказал: «Бабушка, не плачь. Я заработаю, и мы поставим тебе котел»… Он [Валерий] был бешеный. Он хуже фашиста. Я входные двери заматывала на веревку, чтобы он к нам не пришел. (…) Лучше меня посадите, чем внука.

Сколько мне там жить осталось… Как он учиться хотел… В таких условиях, в каких он жил, никто бы не смог учиться…

На вопрос о том, какое наказание следует назначить обвиняемому, Владимира Евгеньевна попросила о снисхождении:

— Я без него вообще пропаду. Господи, прошу, не судите его строго. Сколько он всего пережил…

По наблюдениям мамы, за 7 месяцев заключения сын, пусть и не сильно, но изменился: исхудал, голос стал грубее, походка изменилась, появились новые привычки. Сейчас Артем после «подъема» заправляет кровать и больше на нее не ложится — в СИЗО запрещали. А еще — перестал есть картошку.

— Картошка надоела. Даже индийцу. Он говорил: «No potatoes!» Обещал, что когда выйдет на свободу, картошку есть не будет, — улыбается Артем.

— Сын в письмах часто писал, что им дают «картошку в депрессии» — в смысле подавленную, — смеется мама.

Персонал изолятора к парню относился нормально, на прогулку, в душ выводили. Тяжелее всего Артему давались переезды из камеры в камеру:

— Самое тяжелое — заново знакомиться с людьми. Я же сам по себе домосед, дома обычно сидел. А так время там летело быстро, дни были одинаковые.

После того как назначили повторную экспертизу, Артема этапировали через Барановичи в Минск. Привезли в Новинки. Там он провел около месяца. После экспертизы вернули назад в СИЗО Бреста.

— С отцом у меня были ужасные отношения. Ужас был в том, что он постоянно выпивал. А когда выпивал, становился агрессивным и искал конфликты, — рассказывал Артем в суде.

В состоянии опьянения Валерий орал, ругался и оскорблял жену и сына. По словам Артема, они с матерью жили в постоянном страхе.

[attention type=yellow]

Отец по несколько раз за ночь врывался к ним в комнату, включал свет и орал: «Подъем!». С этого начинались ночные скандалы. Валерию не нравилось, что в доме был беспорядок.

[/attention]

Он требовал сделать ему другой ужин, нарезать закуску, отправлял сына на улицу наколоть дров или принести воду.

— В доме были постоянные крики. Запои длились по несколько недель… До 12 лет я считал, что такое поведение отца — это нормально. Потом по рассказам друзей понял, что это ненормально. Он постоянно кричал, матерился, размахивал руками. Часто матерился в мой адрес и в адрес мамы. Были выражения: «Умрешь маленьким». (…) Я старался не обращать на него внимания. Он покричит, я помолчу — и всё.

— Плакали? — уточняла судья.

— Когда стал постарше — нет.

«Бабушка радовалась, плакала, корвалол пила и сразу кинулась кормить Артема»

Суд 2 октября мама с сыном не забудут никогда. Наталья утром выпила побольше валерьянки. «Довела себя до полной готовности и спокойствия», — описывает свое состояние женщина. Бабушка Артема взяла котлеты для внука и упаковку корвалола для себя.

— Меня в среду оповестили, что заседание будет в пятницу. Ох, это было эпично. Судья дважды повторила: «Освободить в зале суда». А то когда первый раз сказала — у всех ноль реакции. Даже у конвоиров.

Ей даже пришлось немного голос повысить: «Освобождайте». И после этого конвоиры пошли открывать клетку. Бабушка радовалась, плакала, корвалол пила и сразу кинулась кормить Артема, — говорит Наталья.

После суда Артем с мамой и бабушкой пошел на автостанцию Каменца. Два часа они ждали автобус на Высокое. Все это время он отвечал на телефонные звонки от родных и друзей, которые звонили его поздравить.

В Высоком Артема встречали душевно. Новости по сарафанному радио разошлись быстро. На улице к парню подходили все: и знакомые, и малознакомые, и совсем незнакомые.

— Приятно было такое внимание, — признается парень.

— А тебе что хотелось сделать первым делом на свободе?

— Книги почитать, которые вышли.

— Книги?

— Да. Я фанфики по “Гарри Поттеру” читаю, Наруто (японская серия графических романов. — TUT.BY). Они постоянно на одном сайте появляются.

Родственники задержанных во время августовских протестов ждут у стен брестского СИЗО

Сейчас Артем собирается вернуться в колледж, где до задержания учился на электрика, сварщика и водителя категории C. Ему предложили либо вернуться в старую группу, но потерять специальность электрика, либо начать обучение заново. Парень выбрал второе. Также знакомые семьи пообещали ему помочь найти место для подработки.

В планах на дальнюю перспективу — закончить обучение и устроиться в одно из предприятий Высокого. А пока бабушке огород докопать надо, с ремонтом маме помочь, дрова перевезти, сарай во дворе разобрать. Ну и прочитать все опубликованные за 7 месяцев фанфики.

— После СИЗО любая работа — это круто, — смеется Артем, — там же практически ничего не делаешь.

На прощание Наталья попросила TUT.BY поблагодарить жителей Высокого, которые их все это время поддерживали:

— Они действительно нам очень сильно помогли. Услуги адвоката мы оплатили за те деньги, которые люди нам собирали через копилки в магазинах. Они здорово нас выручили.

[attention type=red]

В субботу мы ходили в магазин через весь город. К нам подходили, поздравляли, искренне радовались, что он вернулся. Очень сильно люди нас поддержали и финансово, и морально. Спасибо.

[/attention]

Благодаря им у нас с Артемом вся жизнь впереди.

Источник: https://news.tut.by/society/703005.html