Мой дедушка по маме давно уехал в Америку, с мамой не общался, нашла его контакты в соц.

Как пропала Лилия Бирулина: подробности

Об исчезновении Лилии Бирулиной стало известно от ее сестры. Анна Крушинская рассказала о случившемся в социальных сетях. Бирулина пропала 29 сентября — с тех пор на связь с семьей не выходила. По словам сестры, Лиля вышла в море из бухты Круглая со взрослым мужчиной 30–40 лет. Предположительно, им был московский бизнесмен Петр Ш.

Петр Ш. — 43-летний учредитель и гендиректор сети частных домов престарелых «Забота». Что он делал в Севастополе, неизвестно.

Таинственный спутник

По некоторым данным, мужчина, с которым была Лиля в день своего исчезновения, уже дал показания. Сначала он якобы говорил о том, что во время их морской прогулки случился шторм, но позднее отказался от своих слов. Однако официального подтверждения этой информации пока нет.

В Следственном комитете заявили «360», что после исчезновения девушки начали проверку и возбудили уголовное дело по статье об убийстве. На месте происшествия работают водолазы, но пока никакой информации нет.

«Исходя из сведений, полученных от мужчины, студентка пропала во время купания», — пояснили в ведомстве.

В поисках Лили Бирулиной участвуют следователи, сотрудники транспортной полиции, МЧС. Семья также обращалась к волонтерам поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», но ни на сайте, ни в социальных сетях организации объявлений о пропаже и поисках девушки нет, хотя с момента ее исчезновения прошла почти неделя.

[attention type=yellow]

О знакомстве Лили с Петром Ш. или другими взрослыми мужчинами в Севастополе семья не знала. При этом, как рассказал «360» представитель близких по имени Евгений, им звонил мужчина (предположительно, тот самый Петр), чтобы договориться о встрече.

[/attention]

Разговор был короткий: давайте встретимся, дата, время. В Севастополе предлагали встретиться, но я не могу утверждать, что звонил именно он. По телефону мы не видим, кто это, что это, поэтому однозначно сказать нельзя

Евгенийпредставитель семьи пропавшей Лилии Бирулиной.

Евгений добавил, что сейчас информации у матери Лили все еще почти нет: «Вышла на катере в море с мужчиной, он вернулся, она — нет». Сестра пропавшей девушки просит всех, кто был в бухте в тот день, вспомнить, видели ли они Лилю с этим мужчиной или кого-то еще, заходящего с ними на катер, слышали ли какие-то ссоры или разговоры этой пары.

«Возможно, с ними был кто-то еще, дальнейшей информации о ее местоположении нет», — написала сестра Лили в социальный сетях.

Мать пропавшей девушки подтвердила, что сейчас следствие работает с мужчиной, который был на катере с Лилей.

«Спасатели тоже привлечены к поискам, но толку пока нет, и надежда тает с каждым днем. Мы ищем свидетелей — видели ли их выход в море, где они стояли, где купались, слышали ли ссору и крики, не подходил ли к ним другой катер, не было ли других лиц, не пересаживали ли Лилечку на другое судно», — сказала она.

Возможный сценарий

В день исчезновения Лили Бирулиной на море якобы случился шторм. Мужчина вернулся на берег вплавь один, катер прибило на следующий день, Лили на нем не было.

«Лилия со своим новым другом вышла в открытое море. Они пошли купаться, по его словам, она неожиданно начала тонуть. Он говорит, что пытался доплыть до нее, но начал тонуть сам. Яхту, на которой они плыли, отнесло в сторону. Друг поплыл к берегу, он говорит, что она утонула на его глазах», — рассказала мама Лили.

Однако версия со штормом у многих вызывает вопросы. Одна из жительниц Севастополя написала в Instagram о том, что была в бухте в тот день.

«Мы с детьми гуляли 29 сентября на Омеге (пляж в бухте Круглая, откуда отплыл катер, — прим. ред.), уехали после обеда — море спокойнейшее было. Ночью только погода портиться начала. Очень все странно», — написала она.

По словам семьи, Лиля приехала в Севастополь из Челябинска учиться, поступила в СевГУ, подрабатывала репетитором. Бывшая одноклассница девушки Лиза рассказала «360» о том, что Лиля уехала в Севастополь весной, там у нее и появился молодой человек.

Я знаю, что она в Крым улетела весной, там встретила какого-то парня или мужчину — он это или нет, я не знаю. Она здесь бросила университет, заново поступила там. Уезжала она к какому-то мужчине

Лизабывшая одноклассница пропавшей Лилии Бирулиной.

Лиза также рассказала «360» о том, что изначально все были уверены, что девушка просто поехала кататься на катере и утонула. Никакую «криминальную историю», по словам подруги, никто не подозревал. Потом в Сети стали появляться версии.

«Вроде как этот Петр дал показания, что они катались с ней, она прыгнула и не выплыла. Он ее поискал, не нашел, и все. Потом он вроде как отказался от своих показаний, нанял адвоката. Должен был быть полиграф, насколько я знаю, он его не прошел, в плане — не стали брать показания», — рассказала она.

Один из новых однокурсников Лили рассказал «360» о том, что у нее был аккаунт в приложении для знакомств Badоо. Однако подруги девушки уверены, что ее спутник не был случайным знакомым — с незнакомцем она бы точно не пошла в море.

«Это был ее знакомый. Я предполагаю, что встречались они месяца полтора, потому что она мало про него рассказывала, они только начинали общаться. Я ничего о нем толком не знаю», — рассказала «360» подруга Лили Ксения.

Она добавила, что, по ее данным, мужчина долго и категорично отказывался от встречи с семьей Лили, но пошел на контакт, когда его имя стало появляться в прессе.

Источник: https://360tv.ru/news/tekst/studentka-zagadochno-propala/

Непридуманные истории о потерянных детях, которые хоть и через десятки лет, но вернулись домой

Самое страшное для любого родителя — потеря ребенка. В мире, по данным международного центра поиска пропавших и эксплуатируемых детей, ежегодно пропадает более миллиона детей.

Буквально в выходные около 200 человек искали потерявшегося в лесу ночью маленького мальчика под Бобруйском. К счастью, ребенка нашли. 25 мая, в Международный день пропавших детей, мы вспомнили несколько случаев, когда дети вернулись домой.

Эти истории похлеще голливудских фильмов.

Юля, Беларусь

Эта история облетела белорусские СМИ осенью прошлого года. Нашлась потерявшаяся в электричке 20 лет назад четырехлетняя Юля.

Девочка потерялась в вечерней электричке Минск — Осиповичи 1 октября 1999 года. Она ехала в ней вместе с отцом. В какой-то момент мужчина уснул, а когда проснулся, то ребенка рядом не было.

Родители девочки искали ребенка: ходили по станциям, общались с пассажирами, расклеивали объявления, подали заявление в милицию. Все было безрезультатно. Родители 20 лет верили, что их дочь найдется.

Так и случилось.

[attention type=red]

Помог найтись родным людям парень Юлии, оба они живут в России. Когда он узнал, что девушка сирота, то решил поискать в интернете. Ввел в поисковик ключевые слова «девочка Юля», «4 года», «потерялся ребенок». И нашел похожую историю. Ребята позвонили в МВД Беларуси. Так и выяснили, что родители Юли живут в Чериковском районе и всю жизнь не теряют надежду найти ее.

[/attention]

Выяснилось, что в 1999 году Юлю нашли на железнодорожной станции в Рязани. Как она там оказалась, неизвестно. Сначала она воспитывалась в интернате, а потом попала в приемную семью.

Вот так прошла первая встреча Юлии и ее родителей после 20 лет разлуки. семейный архив

Юлия уже и сама к этому времени успела стать мамой. Кстати, спустя несколько дней после этой громкой истории парень Юлии, тот самый, который помог найти ее родителей, сделал девушке предложение руки и сердца в прямом эфире на радио.

Рома, Беларусь

В июне 2013 года пятилетнего Рому из Минска взял к себе на выходные в Гомель его отец — и пропал. Родители мальчика в разводе. По факту исчезновения мальчика было возбуждено уголовное дело, его объявили в международный розыск. Но результатов не было целых 4,5 года.

Мама мальчика Светлана каждый день рождения Ромы отправляла множество объявлений о его поиске в соцсетях. В 2021 году пришел ответ. Поисковики из отряда «Ангел» попросили российских коллег еще раз разместить ориентировку — и из Керчи позвонили две женщины, которые узнали ребенка.

Светлана сразу же отправилась за сыном. В квартиру, где ее бывший муж жил с Ромой, она пришла в сопровождении силовиков. Мужчина встретил их агрессивно, вызвал журналистов, выставлял ситуацию так, будто Светлана хочет увести его ребенка силой. По факту, мужчина еще в 2013 году был лишен родительских прав за нарушение порядка встреч.

Мальчик поначалу испугался и попросил оставить его в покое. Потребовалось время, чтобы ребенок адаптировался и оттаял.

Оля, Украина

Четырехлетнюю Олю украли в марте 2000 года на киевском вокзале. Она вместе с папой ехала к бабушке. Мужчина отошел в ларек за водой, а ребенка оставил ждать его возле сумок. Когда он вернулся, девочки на месте не было.

Мама Оли Татьяна искала ребенка несколько лет: она сама ездила по вокзалам, нанимала детективов. Удалось узнать только, что девочку увела какая-то женщина. В 2007 году односельчанка Татьяны рассказала ей, что видела передачу про один одесский приют. Там была девочка, которую изъяли из цыганского табора, она была похожа на Олю.

И это действительно оказалась она. Девочка не помнила мать, Татьяне пришлось еще два года доказывать, что Оля — ее дочь. Сначала собирала деньги на анализ ДНК, потом было судебное разбирательство, чтобы вернуть ребенку ее имя и фамилию.

Выяснилось, что девочка несколько лет прожила с той женщиной, которая увела ее с вокзала. Они скитались по подвалам, девочка попрошайничала, женщина называла Олю другим именем и внушила девочке, что она ее бабушка.

Когда женщина стала избивать девочку, та от нее сбежала и стала жить в цыганском таборе. На ребенка славянской внешности обратила внимание милиция, когда девочка попрошайничала на одной из трасс. Ее доставили в отделение, а потом отправили в приют, где ее и нашла мать.

Похитившая Олю женщина не понесла наказание, ее признали невменяемой.

Камия, США

Камию Мобли похитили из больницы во Флориде через 8 часов после рождения в 1998 году, а нашли только в 2021 году.

Ее украла 33-летняя Глория Уильямс. У женщины случился выкидыш, это, по данным следствия, и послужило причиной похищения. Глория выдала себя за медсестру, помогала родившей малышку 16-летней матери, в какой-то момент взяла ребенка на руки и ушла с ней.

Похитительница увезла девочку в другой штат. Малышка жила вместе с другими детьми похитительницы под именем Алексис. В 16 лет Камия хотела устроиться на работу, но у нее не оказалось номера социального страхования. Тогда «матери» пришлось объяснить, что произошло на самом деле.

[attention type=green]

Камия не стала выдавать свою похитительницу, пока ими не заинтересовался Национальный центр поиска пропавших и эксплуатируемых детей. Информацию о девушке в центре получили от одноклассницы Камии, а также от ее сводной сестры.

[/attention]

Центр сообщил о девушке в офис шерифа города Джексонвиль, после чего у нее взяли анализ ДНК, который подтвердил, что она не является дочерью Уильямс.

Уильямс арестовали, а в 2021 году осудили на 18 лет. Камия познакомилась со своими биологическими родителями и пятью братьями и сестрами. Она также поддерживает отношения с женщиной, которая ее вырастила, и ее семьей. Кстати, за эти годы настоящая мать Камии отсудила у больницы, откуда украли ребенка, 1,5 млн долларов.

Володя, Латвия

Полуторамесячного мальчика украли в латвийском Даугавпилсе в 1992 году. Найти его удалось только спустя 16 лет.

Florian Pérennès / unsplash.com

Мама маленького Володи Ирина оставила мальчика в коляске возле магазина на несколько минут, когда вернулась, ребенка уже не было. Малыша искали силовики, но все без толку.

В 2008 году в этом же городе в суде решался вопрос об опеке над 16-летним Русланом, так как его мать арестовали за воровство. Выяснилось, что у ребенка нет никаких документов.

Сделали запрос в две школы, где учился мальчик, там были только объяснительные от матери ребенка, что свидетельство утеряно или сгорело на пожаре. Судье Лигита Стразда показались странными такие обстоятельства, потом она вспомнила о похищении ребенка 16 лет назад.

Женщина начала собственное расследование, в результате которого выяснилась правда. Анализ ДНК подтвердил, что 16-летний Руслан и есть похищенный много лет назад 1,5-месячный Володя.

Женщина, которая воспитала мальчика, рассказала: ребенка принес муж, сказав, что это его внебрачный сын, привез он его из Дагестана. Так малыш и остался в семье. Соседи же пары рассказывали журналистам, что видели женщину беременной, потом она пропала на время и появилась дома уже с ребенком.

[attention type=yellow]

Семья жила хорошо: муж всем обеспечивал, жена сидела с ребенком дома. Когда отец семейства умер, дела пошли совсем худо, денег не было, женщина решилась на воровство, тогда ее и задержали.

[/attention]

Володя встретился с биологической матерью, но на тот момент пожелал остаться с опекунами — родственниками похитившей его семьи.

Джен, США

Джен из Покателло, штат Айдахо, было 12 лет, когда ее впервые похитил знакомый их семьи, если его так можно назвать.

Джен, старшая из трех сестер, родилась в семье флориста Роберта Броберга и домохозяйки Мэри Энн. В 1972 году в церкви они познакомилась с семьей Берхтольдов, у которых было пятеро детей. Семьи быстро сдружились, стали проводить много времени вместе. В 1974 году Роберт Берхтольд увез 12-летнюю Джен кататься на лошадях — и они пропали больше чем на месяц.

Кадры из фильма

В это время Берхтольд накачивал девочку наркотиками и внушал, что с ней общаются пришельцы, а у нее есть миссия: к своему 16-летию она должна зачать ребенка, чтобы спасти планету этих самых инопланетян.

Мужчина держал девочку в передвижном доме и периодически насиловал, пока его не задержали. Он настолько сильно внушил ребенку историю про пришельцев и «миссию», что та ничего не рассказала о случившемся.

Девочку вернули домой, а семья Броберг забрала из полиции заявление о похищении (жена Берхтольда пригрозила, что расскажет о гомосексуальной связи Роберта Броберга с ее мужем). В итоге Берхтольда отпустили под подписку о невыезде.

Мужчина продолжил поддерживать связь с Джен, слал ей любовные письма, а она была уверена, что должна выполнить свою «миссию» и даже влюбилась в своего похитителя. В это же время Берхтольд стал звонить матери Джен Мэри Энн.

Он уговаривал ее уйти от мужа, в итоге у них закрутился роман, который продлился 8 месяцев. Дело чуть не закончилось разводом Бробергов, но Мэри Энн вернулась к мужу. Тогда Берхтольд отправился в полицию и признался, что виновен в похищении Джен.

Его приговорили к 5 годам, но срок сократили до 45 дней, а отбыл он и того меньше — 10 суток.

[attention type=red]

В 1976 году мужчина снова похитил Джен, он спрятал ее в католической школе, выдав за свою дочь. Все это время он поддерживал телефонную связь с матерью девочки, но не говорил, где она. Полиция отследила мужчину спустя три месяца с исчезновения Джен.

[/attention]

Берхтольда снова задержали, но признали невиновным в похищении из-за психического расстройства. Его отправили на лечение, он вышел из психбольницы через полгода.

Кадр из фильма «Похищенные на виду», insider.com

В 2003 году Джен и ее мать выпустили книгу о случившейся с их семьей трагедии, а позже — документальный фильм. 

Роберт Берхтольд и Джен Броберг встретились после публикации книги – Берхтольд стал угрожать Джен и ее матери.

Берхтольд утверждал, что написанное в книге не соответствует действительности, Джен хотела получить охранный ордер.

Охранный ордер женщина получила, но на одном из мероприятий с участием Броберг Берхтольд устроил потасовку. Его задержали, был суд, мужчине назначили срок. Но в тюрьму он не попал, так как покончил с собой.

После публикации книги с Бробергами связались шесть женщин, которые в детстве пережили сексуальное насилие со стороны Берхтольда. По словам Джен, один раз он был осужден за изнасилование, но отсидел только год.

Источник: https://news.tut.by/world/685792.html

«У тебя есть брат, но ты его никогда не видел». История мамы, чей сын живет в онкологическом хосписе

Детская онкология, в отличие от взрослой, развивается очень быстро. Роберт был крепким ребенком, быстро набирал вес. Это беспокоило его маму, Валерию Шевченко. Врачи только отмахивались: «Вы беспокоитесь зря».

В один из дней мальчик не смог встать с кроватки. У него обнаружили опухоль головного мозга. Роберт борется с ней уже восемь лет.

«Правмир» поговорил с Валерией Шевченко, мамой пятерых детей, один из которых живет в хосписе. 

Роберт был пухленьким, крепким ребенком, в год и восемь месяцев он казался старше своих сверстников. В любом аэропорту находились женщины, которые удивлялись: «Такой большой мальчик — и с соской!» Но Валерия чувствовала что-то недоброе.

Мальчик не отличался особой активностью: любил возиться с каким-нибудь предметом и подолгу рассматривать его, на пляже никогда не бегал вместе со старшей сестрой, а спокойно играл в куличики.

Валерия называет Роберта мечтой любой бабушки, потому что он очень много ел.

— В моем понимании, здоровый малыш — тот, который спит и ест. Роберт был именно таким. Но все равно что-то меня тревожило. Я на него смотрела и не могла представить, каким он вырастет. Мозаика не складывалась… — задумывается Валерия. — Меня настораживал и его вес, хотя в семье у мужа все от рождения очень полные.

Я пыталась говорить об этом врачам, но они отвечали одинаково: «Вы, молодые матери, слишком беспокойные. Отстань от ребенка».

Она записала Роберта на прием к детскому эндокринологу, и только там заподозрили проблему: когда на графике свели рост и вес мальчика, точка вышла за пределы допустимого поля. Анализы были в норме, никто не понимал, почему так происходит. Валерии посоветовали съездить в институт наследственных заболеваний и узнать, есть ли у сына генетические синдромы. 

[attention type=green]

— Кажется, в коридоре я насмотрелась на детей со всеми болезнями на свете. В отчаянии подумала, что это последнее медицинское учреждение. Если и здесь ничего не найдут, я успокоюсь.

[/attention]

Ведь это кошмар: ребенку два года, мы его постоянно обследуем, у него исколоты вены, он орет, в детском саду говорят «отстань», врачи говорят «отстань»… Через месяц пришел результат, никаких аномалий не выявили. 

«Забудьте про этого, рожайте еще»

Вскоре Валерия узнала, что беременна в третий раз. Она взяла отпуск на работе и вместе с семьей отправилась на Новый год в Таиланд. В жару дети лениво играли на пляже, наслаждались морем. Через некоторое время за границу прилетели бабушки и дедушки, а молодые родители уехали навестить друзей. 

— И неделю мы упустили. Когда вернулась, я увидела, что мой ребенок шатается. Знаете, как пьяненький… Наше путешествие — ошибка, потому что солнце провоцирует развитие онкологии. Возможно, опухоль росла бы медленнее.

Зимние каникулы заканчивались, семья собиралась в Москву. Утром после перелета Роберт отказался вставать. Мать сразу бросилась в перинатальный центр, чтобы сына осмотрел ортопед. Но дело было не в опорно-двигательном аппарате. Покосившись на округлый живот Валерии, главврач попросил приехать кого-нибудь из родственников. 

— А я и не догадывалась ни о чем серьезном. Казалось, что Роберт просто не захотел подняться с кровати. В больницу приехал мой отец, у него медицинское образование. Мы даже не предполагали, чтó сейчас услышим. Либо нейроинфекция, либо опухоль головного мозга… 

Снимки МРТ действительно показали гигантскую опухоль размером три на четыре сантиметра. Врач, серьезно глядя на мужа Валерии, первым делом поинтересовался, сколько лет жене. К тому моменту ей исполнилось 29. «Забудьте про этого, рожайте еще», — сказал он.

На следующий день у Роберта взяли биопсию. Родители отправили снимки по клиникам всего мира: Израиль, Франция, Германия, США… Уже через девять дней семья была в Цюрихе. Состояние Роберта ухудшалось с каждым часом, поэтому для перелета потребовался медицинский самолет с реанимацией на борту. 

«Мама, посмотрите телевизор» 

Отношение к пациентам в Цюрихе Валерию удивило. В клинике предложили анкету: какие игрушки любит ваш ребенок? что вам привезти? что он ест, что ему нравится? в какой цвет покрасить стены в палате? Каждый день с родителями больных беседовал психолог. 

— У нас психологов-онкологов очень мало, мы должны их сами искать, а они бесценны, потому что ставят тебя на ноги, когда ты на этих ногах уже не стоишь. В России они нужны особенно: занавешенные окна в больницах, полумрак, плачущие мамы или бабушки… Мужчин в онкологическом отделении я почти не видела, они не выдерживают. 

В Цюрихе Валерии пытались показать, что жизнь продолжается. Ее уверяли: «Вы делаете все, что можете». Утро начиналось с обхода лечащего врача и священника, который просто поддерживает родителей. 

— И он встречает меня с радостью: «Дочь моя! — Валерия с улыбкой широко раскидывает руки, изображая приветствие. — Вы же другой конфессии, да? А знаете, здесь, через два квартала, есть православная церковь. Я узнал для вас, что службы проходят в девять утра. Хотите, познакомлю с русским сообществом, чтобы не одолевала скука?» 

В клинике объясняли, что отдыхать, пока ребенок находится на лечении, — нормально.

Фраза: «Я с вашим сыном посижу, идите в гостиницу, телевизор посмотрите», — казалась Валерии непривычной.

Она недоумевала, когда другие родители оставляли своих детей и действительно уходили развлечься. Теперь, через много лет, она видит в этом рациональное зерно: ты ничем не поможешь ребенку, если день и ночь будешь сидеть в больнице. 

«Он меня забыл…» 

В Цюрихе Роберт провел четыре месяца. Ему сделали операцию, удалив опухоль только наполовину: по-другому нельзя — ее пронизывают нервные окончания. Врачи наблюдали за динамикой, корректировали курс химиотерапии, но астроцитома по-прежнему росла.

Лечить мальчика дальше медики отказались: «Мы бессильны. Забирайте ребенка».

Но куда его забрать? Домой? Мальчику больно, ему нужен морфин, нужны противосудорожные препараты — те, в которых нуждался Роберт, были разрешены в России совсем недавно, а тогда считались нелегальными. 

Семья не смирилась, сына перевезли в Бостон, где он перенес вторую операцию. Врачи снова вырезали 50% опухоли, но теперь химию удалось подобрать так, что она тормозила увеличение астроцитомы! Однако мальчик уже ничего не видел и ел через зонд, его мышцы атрофировались, ведь в течение двух лет он не вставал. 

— У него парез: одна ручка хорошо работает, вторая — хуже, одна половина лица улыбается, вторая — нет. При операции повредились глазные нервы, и теперь один глаз смотрит влево, другой — вправо, один — вверх, другой — вниз… 

[attention type=yellow]

Врачи посоветовали перевезти Роберта в Чикаго: там есть специальные центры, где помогают восстановить некоторые двигательные функции. Например, заново учат самостоятельно держать спинку. Валерия была в Москве: муж настоял, чтобы она уехала, а сам летал из России в Америку, параллельно успевая работать. 

[/attention]

— Это качели, ты постоянно ревешь: сыну хуже, сыну лучше, ты то плачешь, то радуешься, — с трудом рассказывает Валерия. — Роберт меня забыл… Я приезжаю в Штаты, а он не понимает, кто я. Когда ему больно, он зовет «мама-мама», но с мамой меня не ассоциирует. Он ничего не видит, реагирует на звуки. У него, например, была любимая медсестра, которую узнавал по смеху, а была нелюбимая.

«Чужое горе становится твоим» 

Семья вернулась в Москву. Перед родителями встал больной вопрос: лечить ребенка или облегчать его страдания? Этот непростой разговор начал муж, он предложил больше не мучить сына химиотерапией и перейти к паллиативным средствам.  Валерия и сама давно понимала, что пора остановиться. Но их решения не поддержали дедушки и бабушки Роберта. 

— Химиотерапию продолжаем до сих пор, чтобы опухоль не росла. Пока длится курс, она подсыхает, когда вливания прекращают — опять растет. Есть признаки, которые об этом сигнализируют: учащаются судороги, подпрыгивает уровень натрия, а от него появляются отеки, Роберт набирает вес, распухает. 

Иногда у семьи ни за какие деньги не получалось доставать препараты — их попросту нигде не было.

Тогда помогали соседи по больничному коридору: «У нас еще шесть ампул, мы дадим вам одну. Надеемся, что через месяц лекарство появится, и тогда вы нам вернете». Иногда советовали обратиться к тем родителям, чьи дети недавно умерли. Валерия звонила и в телефонной трубке слышала бесцветный голос: «Да, берите. Денег не надо».

— Для меня самое тяжелое даже не то, что онкология обнаружилась у моего ребенка.

Каждую неделю ты приезжаешь в больницу и видишь новых малышей, новое горе… С этим я до сих пор не смирилась, — шепчет Валерия, а слезы скатываются по ее щекам и капают в чашку с кофе, который уже давно остыл. — Вот смотрите, покупаешь кофе, да? Он стоит 99 рублей.

Каждый раз ты платишь и сама себе говоришь: «Ты ведь могла эти деньги отдать соседке Варе, потому ей на еду не хватает». До такой степени переворачивается мир… Ты начинаешь вешать на себя обязанность заботиться о других детях, прокручиваешь в голове чужие судьбы.

Их горе становится твоим. Ты винишь себя, погружаешься в состояние, когда кажется, что всем должна. И вроде бы головой понимаешь, что всем не поможешь. А сердцем все равно — нет…. Избавиться от чувства вины невероятно трудно. 

«А это ботиночки Роберта…»

Милана, старшая дочь Валерии, помнит Роберта. В прошлом году она спросила, жив ли он. Валерия кивнула и заплакала. В этот момент шестилетний Марк, третий ребенок (им Валерия была беременна, когда узнала о диагнозе), поинтересовался: «Who is that Robert at all?» («А кто вообще такой этот Роберт?»). Валерия честно ответила: «Это твой брат, но ты его никогда не видел».

Дети между собой общаются по-английски. Мама думала, что придется переехать в США и для новорожденного Марка нашла филиппинскую няню: пусть с первых месяцев привыкает к иностранному языку. 

— Младшие дети не знают, как опасна онкология и почему Роберта нет с нами. Они погодки: семь, шесть и пять лет. Никогда не спрашивают, где он, а я с рассказами не лезу. Однажды Роберта не станет, и мы не будем говорить им об этом… 

Валерия часто задает психотерапевту один и тот же вопрос: «Доктор, где взять силы?» Несмотря на хорошие анализы, она постоянно чувствует переутомление: виной тому фоновое расстройство. Валерии прописывают антидепрессанты: какие бы стальные нервы ни были, выкарабкаться самостоятельно тяжело.

— Однажды ребята играли дома и между делом сказали: «А это ботиночки Роберта были. А теперь наши». Для них это абсолютно нормально, а у меня выступили слезы. Антидепрессанты нужны, иначе дети не поймут, что происходит с мамой, это же просто ботинки! Я не хочу, чтобы они выросли дергаными. Сначала помоги себе, избавься от ощущения, как будто тебя воткнули в розетку. 

Наказание или теория вероятности?

Однако начало болезни Роберта Валерия переживала без успокоительных средств, ведь тогда она находилась на пятом месяце беременности. Кроме валерьянки врачи ничего не разрешали. Родные Валерии были категоричны: «Во всем виновата ты. Была бы дома, почувствовала бы, а ты занималась карьерой». 

— Я поехала в один храм, очень древний, — продолжает Валерия тихим голосом. — Но меня отчитали за то, что я, беременная, ступила на порог. Знаю, что суеверия встречаются во многих приходах, но я тогда едва могла произнести несколько слов.

Священник сказал, что все болезни детям посылаются за грехи родителей… И здесь «сама виновата»? Ты ищешь поддержку, а взамен получаешь чувство вины. Почему? Храм такой большой, а ты кажешься себе такой маленькой… Позже я рассказала о том случае няне. Филиппинцы вообще очень религиозные люди. Она меня утешила: «No. She is kind» («Нет. Она добрая»). Она — Дева Мария.

Понимаете? Она добрая… Бог добрый, он не способен наказывать, — на этих словах Валерия плачет и долго задумчиво смотрит в сторону. 

[attention type=red]

По образованию она финансист, получивший степень MBA в Калифорнийском университете и в совершенстве владеющий английским языком. Ее диплом подписывал губернатор штата Арнольд Шварценеггер. Когда все случилось, она занималась финансовым консалтингом. Работу в успешной кампании Валерия решила оставить. 

[/attention]

— Я вообще не понимала: а жить зачем? Утром открывала глаза и думала, для чего этот день настал и чем его заполнить.

На работе меня очень поддержали: хочешь — бери отпуск, хочешь — выходи с любым графиком. Конечно, ни о какой работе и речи не шло, но было важно чувствовать себя нужной. Муж либо работал, либо летал к Роберту. Даже очень близких друзей надолго не хватало, потому что через два-три месяца от тебя устают.

По мнению Валерии, сложно продолжать жить по-прежнему и о чем-то мечтать. Проще — лечь и опустить руки. Она видела многих людей, которые сдались и отстранились от мира, и выбрала другой путь.

Сегодня Валерия посвящает себя любимому делу: создав собственный бренд, разрабатывает средства по уходу за кожей. Она окончила институт восстановительной медицины и университет имени Д. И. Менделеева.

В тот день, когда мы встретились, она защищала диплом в институте косметологии, эстетической медицины и визажного искусства.

— Жизнь не заканчивается. Есть ли смысл размышлять о том, Божья это кара или нет?.. Вспоминаю, как в Плехановском лицее нам объясняли, что такое теория вероятности. Представьте себе мешок, в котором находятся 20 белых шаров и один черный. Какова вероятность вытащить тот самый один шар? Судьба здесь или теория, мы не знаем. Это остается только принять.

Источник: https://www.pravmir.ru/u-tebya-est-brat-no-ty-ego-nikogda-ne-videl-istoriya-mamy-chej-syn-zhivet-v-onkologicheskom-hospise/